Украинцы. В 92-м были по одну сторону окопов с русскими казаками. Из архива ЧКВ
Часть 1. 20 лет войне на Днестре: Бендерcкая трагедия окончательно расколола Молдавию
Часть 2. 20 лет конфликту в Приднестровье: "Нас натравили друг на друга и предали"
Часть 3. 20 лет конфликту в Приднестровье: "Днем воевали, а вечером вместе пили вино"
Продолжение.
После того как в Кишиневе отдали приказ подразделениям Национальной армии РМ, полиции и волонтерам брать Бендеры и в результате кровопролитных уличных боев, кроме солдат, погибли сотни мирных жителей, идея единого государства на двух берегах Днестра для молдаван, русских и украинцев (как во времена МССР) была похоронена. Все разногласия начались из-за языка в парламенте — большинство пренебрегло интересами русскоязычного меньшинства, пыталось бескомпромиссно навязать всем латиницу. И тогда, в конце 80-х, вряд ли кто-то мог представить, что конфликт депутатов обернется войной в цветущей Молдове.
Во время войны на Днестре официальный Киев занимал непоколебимую позицию невмешательства, несмотря на то, что треть приднестровцев была украинцами. Но из украинских городов в Тирасполь приезжали сотни добровольцев, у которых были свои мотивы и резоны взять в руки оружие. "Мы же воевать не собирались, у республики не было армии, только рабочие отряды самообороны и казачьи формирования, и когда ситуация обострилась, мы были рады любой помощи, — рассказывает участник войны, председатель Комиссии по внешней политике ВС ПМР Дмитрий Соин. — К нам прибывали люди отовсюду, и особой проверки никто не вел: смотрели в паспорте прописку, спрашивали военный билет и принимали. Встречались оригиналы среди казаков, монархистов — в ту пору же у многих белогвардейская ностальгия проснулась. И, помню, один к нам в расположение штаба ЧКВ приехал — в офицерской форме царского образца, заметил вяло стоявшего на посту казачка и как гаркнул на него: "Ты что, морда, честь их благородию не отдаешь?!" Тот ошалел, козырнул ему.
Вообще вплоть до бендерских событий война с нашей стороны носила сугубо добровольческий характер, и среди добровольцев своей организованностью отличались ребята из УНА-УНСО. Прежде чем приехать к нам, они тщательно готовились. Все ребята физически крепкие, в добротном обмундировании. Я как раз под Кошницей вместе с ними находился на одном отрезке, и был такой примечательный эпизод в апреле, когда мы с походным атаманом ЧКВ Дригловым (погиб в Бендерах. — Авт.) поехали к ним разобраться, кто ведет огонь во время перемирия. Атаман им говорит: "Сниму с позиций, разоружу всех!". А они так смотрят на нас, удивляются: "А що нам ще робити? Мы сюди вбивати приїхали". Запомнил эту фразу. Они были достаточно активные, в чем-то агрессивные, и у них была задача обкатать как можно больше людей для последующих локальных войн и, конечно, попытаться вывезти как можно больше стрелкового оружия из зоны боевых действий. Но при этом объективно они воевали отчаянно, смело, и украинским добровольцам народ Приднестровья, конечно же, благодарен". Кстати, это единственный случай в конфликтах на постсоветском пространстве, когда УНА-УНСО была на одной стороне вместе с российскими казаками.
"Главная причина, по которой мы там воевали, — то, что это украинская земля: там целые села украинцев, школы, язык украинский считается одним из государственных в ПМР, — поясняет один из лидеров УНА-УНСО Игорь Мазур-Тополя. — И мы посчитали, что когда там война всего в 100 км от наших домов, погибают украинцы, а Кравчук как президент Украины и Министерство обороны ничего не делают, мы должны их защищать. Мы тогда наладили нормальные отношения с приднестровскими властями — у них не было какого-то предубеждения к нам, как в России. А всего через эту войну прошло около 400 наших и более 60 из них награждены медалями "Защитник Приднестровья". А тем, кто получил ранения, власти ПМР дали квартиры в Тирасполе, они там и сегодня живут с семьями и мы к ним иногда заезжаем".