Атаман Черноморского казачьего войска Игорь Небейголова: «Поехали 19-го просто посмотреть, что происходит в Бендерах, а домой вернулись через три дня с погибшими»
Часть 1. 20 лет войне на Днестре: Бендерcкая трагедия окончательно расколола Молдавию
Продолжение.
После того как в Кишиневе отдали приказ подразделениям Национальной армии РМ, полиции и волонтерам брать Бендеры и в результате кровопролитных уличных боев, кроме солдат, погибли сотни мирных жителей, идея единого государства на двух берегах Днестра для молдаван, русских и украинцев (как во времена МССР) была похоронена. Все разногласия начались из-за языка в парламенте — большинство пренебрегло интересами русскоязычного меньшинства, пыталось бескомпромиссно навязать всем латиницу. И тогда, в конце 80-х, вряд ли кто-то мог представить, что конфликт депутатов обернется войной в цветущей Молдове.
АТАМАН КАЗАКОВ: "НАШИМ РЕБЯТАМ ЖИВЫМ ЕЩЕ ЗВЕЗДЫ ВЫРЕЗАЛИ"
Атаман Черноморского казачьего войска Игорь Небейголова (в 92-м начотдела охраны ЧКВ. — Авт.) 19 июня был в числе казаков, защищавших Бендерский горисполком. "Мы по приказу Штефана Кицака, который тогда руководил вооруженными подразделениями ПМР, выехали из Тирасполя в Бендеры узнать, что там за стрельба началась, — вспоминает Игорь Петрович. — Собрались бегом-кругом кто был на месте — 31 казак, прихватили только автоматы и по четыре магазина — ехали же просто посмотреть, а оказалось, что Молдова без объявления уже начала войну.
Их колонны с бронетехникой обошли с двух сторон Бендеры и отрезали город от Приднестровья. Мы последние, кто успел проскочить, — приняли решение защищать горисполком — как институт госвласти ПМР и узел связи, чтобы не терять сообщения с внешним миром. И нас почти двое суток пытались выбить оттуда, методично расстреливая оба здания из всех видов оружия, которое у них имелось. А сзади же храм — одна из самых высоких точек города, и они по ней пристреляли артиллерию. БТРы просто подъезжали и прямой наводкой лупили, пока боекомплект не закончится. Кстати, отец Леонид до сих пор служит в этом храме — вот кому почести отдавать надо. Он попросил автомат и с оружием в руках свой храм защищал, один там остался, никуда не уходил. Слава богу, стрелять ему не пришлось. И еще в этом аду вместе с нами две девчушки оказались — Эвелина и Сашенька — они случайно в горисполком зашли, а выйти уже не могли. Они только что медучилище закончили, и у них такая практика была, что ни у всякого военно-полевого хирурга в наши дни случается. Мы добились, чтобы их спустя 15 лет наградили орденами. Удалось нам и одну колонну их сжечь. Первую мы пропустили — думали, свои, все в советской форме, техника советская. А когда разобрались что к чему — вторую из пяти машин уже встретили.
С нами был еще сотрудник ГАИ Сережа — вот была же тогда подготовка, — и он трассерами по бензобакам, а там кузова боеприпасами завалены, сутки рвалось все, запчасти от машин выше пятиэтажек взлетали... Потом вылазку сделали, собрали документы погибших, кто не сгорел. И меня поразило: у одного пацана — призван 18 июня, а ночью 19-го гибнет — сутки в армии! Одели в форму, сказали: езжай, убивай. А что он может? Ну были у них и профессионалы, конечно, — бывшие кадровые офицеры советской армии, в том числе и русские. Тот же полковник Карасев, брал Бендеры, подбил несколько наших танков...
Но вся агрессия была от националистов, они ехали грабить и убивать, и когда казаков ловили, звезды живым вырезали, вспоминать даже не хочу, что они творили. Наши люди знали, что за ними правда, и стояли до последнего. Сила духа побеждает силу оружия, — у них же было поначалу колоссальное преимущество. И не ехали бы к нам казаки добровольцами с Дона и Кубани, из Сибири и Урала, если бы мы были не правы. Всего местных и приезжих на защиту Приднестровья встало 2,5 тысячи. Много было и ребят с Украины. Мой друг Сашка Хрущ из Одессы — морпех, после срочной службы добровольцем в Афганистан ушел, а погиб здесь, в Бендерах, 24 июня. На засаду опоновцев напоролся... Там же в Кишиневе до сих пор есть такие, что не угомонились, бредят реваншем. Так что нам расслабляться не приходится".
БОЕЦ СПЕЦНАЗА МОЛДОВЫ: "НАС НАТРАВИЛИ ДРУГ НА ДРУГА И ПРЕДАЛИ"
Бойцов бригады полиции особого назначения МВД Молдовы по аналогиии с ОМОНом тогда называли "опоновцами". В 92-м это было элитное и самое боеспособное подразделение молдавских силовиков — таковым спецназ "Фулджер" ("Молния") остается и по сей день. Сергей Лункаш, мастер спорта по вольной борьбе, надел черный берет с "молнией" после службы еще в советских спецчастях внутренних войск и воевал, начиная с мартовских боев в пехоте на дубоссарском направлении. "Когда начались бендерские события, я перешел на БТР-80 — был командиром экипажа, — вспоминает комбатант. — Борт 031 подбили из "мухи" сразу же вечером 19 июня у горисполкома, и все, кто там был, ушли с ранениями и контузиями, а машину оставили. Я сам вернулся и забрал этот БТР, отремонтировал и собрал новый экипаж — воевали в Бендерах дальше. А 25-го комбриг дал приказ вместе с волонтерами взять соседнее с городом село Гиска, где были гвардейцы. К ним мы, кстати, еще снисходительно относились — все же местные, могли о чем-то договориться. А вот к казакам — извини... Это наемники. Что они там защищали? В атаку шли на ура — наверное поддатые, их спиртом или водкой напаивали, но это же не те года, когда шашками дрались! Потом их трупами полные кузова нагружали.
Для меня же война закончилась в Гиске 5 июля. Как получилось? Утром на нас пошли в наступление из сада, а с тыла в доме засели два снайпера. Я с двумя пацанами пошел их убивать, говорил одному — держи под обстрелом окна, а другому — углы дома, но они оба неопытные, палить начали вместе — и когда я подбегал к подъезду, меня скосили очередью из автомата. Вообще, наспех понабирали необученных срочников или этих волонтеров, которые в стройбате служили и в жизни автомат не видели. Они и погибали глупо. Все это, конечно, неприятные воспоминания (Сергей умолкает, отрешенно смотрит в сторону, перебирает пальцами неприкуренную сигарету)... Я лично считаю люди не виноваты — ни наши, ни с той стороны.
Нас натравили друг на друга. Это как 1917 год, братоубийственная война — что-то наподобие получилось и у нас. С нами же тоже были русские — например, старлей-артиллерист Игорь — фамилию не помню уже. Мы еще подшучивали: как ты можешь, твои же там! А он говорил — моя родина здесь, где дом и семья. Такие были обстоятельства. И предали нас всех вместе, и молдаван, и русских: еще 1 апреля мы заняли Бендеры без единого выстрела — стоило только подтянуть силы и укрепиться, и не было бы этой бойни 19-го. Но тогда, как и в июне, был приказ отойти на исходные позиции. Чьи-то интересы были... После госпиталя, я написал рапорт — ушел из полиции, так и остался сержантом. На днях получил из рук президента медаль "За воинские заслуги" — спустя 20 лет".
Часть 3. 20 лет конфликту в Приднестровье: "Днем воевали, а вечером вместе пили вино"
Часть 4.20 лет конфликту в Приднестровье. УНА-УНСО: "Погибали украинцы, и мы должны были их защищать"