Размах. Соревнования проходили не только в Москве, но и на Кубе
К Олимпиаде-84 в Лос-Анджелесе советские спортсмены готовились с утроенной силой. Руководство поставило четкую задачу — обыграть американцев по количеству золотых медалей. Гром среди ясного неба грянул всего за несколько месяцев до Лос-Анджелеса, в апреле 1984 года. Объявили по радио, что советские спортсмены, а также атлеты других стран на Олимпиаду не едут, якобы из-за угрозы терроризма. В постановлении Политбюро ЦК КПСС говорилось: "Считать нецелесообразным участие советских спортсменов ввиду отсутствия должных мер обеспечения безопасности для делегации СССР". Но подтекст официальной формулировки был явным — месть американцам за Олимпиаду-80, которую те бойкотировали после ввода советских войск в Афганистан. Формальным же поводом для бойкота Лос-Анджелеса стал отказ американских властей разрешить советской делегации лететь на Игры чартером "Аэрофлота", а также отказ принимать плавучую олимпийскую базу — теплоход "Грузия".
"Эта новость настигла нашу команду на сборах, пришел массажист и сказал: "Все, девчата, по радио сообщили, что мы не едем в Лос-Анджелес", — вспоминает призер Олимпийских игр в Москве Нина Уманец. — О своей реакции могу сказать одно: 32-килограммовую гирю, которую на тот момент держала в руках, потом не могла найти, от переполнивших эмоций я ее швырнула на несколько метров". Команда по академической гребле, в которой тогда состояла Уманец, считалась фаворитом предстоящей олимпийской гонки. В Москве спортсменкам не хватило несколько сотых для победы, и, получая серебро, расстроенные призеры настраивались взять реванш в Америке.
Парад. На открытие соревнований СССР денег не пожалел
ЧИНОВНИКАМ ТЕРРОРИЗМ НЕ ПОМЕШАЛ. По предварительным прогнозам, "золотых" спортсменов на Лос-Анджелес у Советского Союза было около восьмидесяти, для большинства из них предстоящая Олимпиада должна была стать завершающим этапом карьеры. Поэтому власти и решили в виде компенсации организовать собственную Олимпиаду. В названии Международных соревнований "Дружба¬-84" сегодня читается неприкрытая ирония, ведь "дружба" появилась в результате вражды двух лагерей. На улице был разгар холодной войны.
"В пику Америке соревнования организовали очень масштабно, — говорит Уманец. — "Дружба" началась сразу после Лос-Анджелеса и продлилась до девятого сентября. Игры проходили в разных странах и городах, например, волейбол был на Кубе". В играх приняли участие девять стран, все фавориты олимпийского движения: СССР, ГДР, Куба, Польша, Чехословакия, Болгария, Венгрия, Монголия и КНДР. И как показала история, в спортивном плане эти игры оказались даже более весомыми, чем Олимпийские. Когда подвели итоги двух соревнований, то оказалось, что на "Дружбе" установили почти полсотни рекордов, в Америке — всего одиннадцать. Одним из самых популярных развлечений "Дружбы" было сравнивать результаты соревнований и прикидывать разницу. Советские спортсмены признавались: судейство было лояльным, на многое закрывали глаза.
"На этих соревнованиях не было международного судейства, поэтому советские судьи могли диктовать правила, — вспоминает пловец, чемпион Олимпиады-80 Сергей Фесенко. — О махинациях может говорить хотя бы тот факт, что, например, в плавании большинство золотых медалистов не смогло подтвердить свои достижения ни на одном престижном турнире". Фесенко был "золотым" в Москве на дистанции двести метров баттерфляем и по всем прогнозам мог повторить успех в Америке, на репетиции главных соревнований за год до старта он это доказал. "В 1983 году нас повезли в Лос-Анджелес, мы там были и видели, как все строится, соревновались в новых бассейнах. Восемь наших чемпионов взяли там "золото", и это была хорошая заявка. Ни о каком терроризме речи не было", — говорит Сергей. Иностранные корреспонденты, работавшие на Играх в Москве и строчившие новости с "Дружбы", у советских спортсменов спрашивали одно и то же: "Жалеете ли вы о Лос-Анджелесе?" Те, конечно же, жалели, но вслух говорили: "Нет!" Только вечерами, закрывшись в номерах престижной гостиницы "Россия" оплакивали свою участь вместе со спортсменами Кубы, ГДР и других стран.
Нина Уманец. Могла стать "золотой" в Лос-Анджелесе
"Эти Игры изначально приравнивались к Олимпийским, то есть за них полагались такие же денежные премии и государственные награды, но это все было не то, — продолжает Уманец. — Обидно было, что чиновники, которые нас на Олимпиаду не пустили, сами туда поехали — никакой терроризм им не помешал это сделать..." Спортсмены понимали: следующая Олимпиада в Сеуле тоже окажется заочно проигранной. Только приход к власти Горбачева и курс на Перестройку изменил ход событий. Кстати, сборная Союза подтвердила в Сеуле статус первой спортивной державы, завоевав больше ста наград. Правда, за медали там сражалось молодое поколение, большинство участников "Дружбы", разочаровавшись, покинуло спорт в 1984 году.
ОПУСТОШИЛИ ТРЮМ С ВЫПИВКОЙ ЗА ДВА ДНЯ
Итоги негласного соперничества между Олимпиадой Лос-Анджелеса и "Дружбой" спортсмены из разных лагерей подводили в начале сентября, когда состоялось официальное закрытие последней. Красноречивый язык цифр был в пользу "Дружбы" — девять стран умудрились обскакать по показателям весь остальной мир. Естественно, на Олимпиаде на общекомандном зачете победила команда США, без главного противника — СССР — американцы взяли рекордное количество медалей — 174. Второе место неожиданно досталось Румынии (53 медали), эта страна соцлагеря не поддержала инициативу СССР и отправила спортсменов на игры. "Победа в "Дружбе" нас мало утешала, — говорит олимпийский чемпион Сергей Фесенко. — Помню, что когда триста лучших советских спортсменов поощрили поездкой в Болгарию и мы погрузились на пароход, там были одни чемпионы, но ни одного счастливого человека. Помню, к нам вышел капитан и сказал: "Впервые за все время моей работы вижу, чтобы за два дня пассажиры опустошили трюм с выпивкой".
Уже в Болгарии спортсмены общались в неформальной обстановке друг с другом, а также со спортивным руководством. Олимпийского чемпиона 1964 года по борьбе Анатолия Колесова, который в те годы был заместителем председателя Госкомспорта СССР, упрекали в том, что он причастен к ситуации. "Но ни я, ни кто-то другой из Олимпийского комитета ничего не решал, — говорит Колесов. — Была инициатива власти и потом четкие указания сверху. Мы прекрасно знали, что ехать нужно, но система была построена так, что изменить ничего было нельзя".