Следственный эксперимент и расшифровка данных с атомной подводной лодки "Нерпа" показали, что трюмный матрос-контрактник Дмитрий Гробов виноват в том, что 8 ноября внутри АПЛ нештатно сработала система пожаротушения ЛОХ (лодочная объемная химзащита), в результате чего погибли 20 человек и 21 был госпитализирован.
Как передают российские СМ,И ссылаясь на близкие к следствию источники, расшифровка и следственный эксперимент показали, что систему ЛОХ задержанный по делу Гробов запустил сам то ли из любопытства, то ли от скуки. Некоторые его сослуживцы сообщили, что Дмитрий испытывал к системе большой интерес и во время испытаний "Нерпы" спрашивал у гражданских специалистов, можно ли запустить ЛОХ вручную. В день трагедии он стоял на вахте и, как значится в материалах следствия, перевел стрелку температурного датчика с 30 градусов на 78 С. Система ЛОХ срабатывает при 64 градусах и обычно, просит подтверждения, пускать ли фреон. Судя по всему, матрос дал разрешение на запуск смертельного газа, набрав код доступа, который был написан карандашом... на пульте управления. "В ходе следственного эксперимента на борту "Нерпы", матрос Гробов повторил все свои манипуляции с локальным пунктом управления", — заявил одни из участников расследования.
Следствие также выяснило, что командир трюмного отделения видел, как Гробов нажимал кнопки на пульте, но почему-то ничего не предпринял. И после трагедии он не сразу рассказал об увиденном. Теперь командир Гробова может понести персональную ответственность за действия своего подчиненного.
Сослуживцы Гробова продолжают уверять, что матрос просто ошибся, выполняя некий приказ командиров, и что на него оказывается сильное давление. "Его задержали после суточного дежурства и двое суток не давали спать, — говорят члены команды "Нерпы". — Обвинение нашего сослуживца в произошедшем мы считаем, по меньшей мере надуманными. Он прекрасно знает одну из основных заповедей подводника: "Не твое — не тронь!". А создатели системы ЛОХ заявили, что Гробов мог все это сделать лишь в случае помешательства или при попытке самоубийства. При этом все признают, что личных причин пустить фреон в отсек, где спасли члены экипажа, у Дмитрия, добросовестно отслужившего в подводном флоте пять лет, не было.