18 ИЮНЯ 1939: ИЗ ЭМИГРАЦИИ ВЕРНУЛАСЬ ЦВЕТАЕВА
17 лет она не была в России. Уезжала в 1922-м. Ей не было тридцати. Муж Сергей Эфрон с 18-го воевал на Дону в Белой армии Деникина. Четыре года от него не было известий. Будучи за границей, его нашел Илья Эренбург. Оказалось, после разгрома Эфрон бежал в Европу. Обосновался в Праге. Когда Марина узнала, где он, приехала с дочерью Ариадной. Младшая, Ирочка, умерла в Москве от голода в 19-м. С рождением сына семья переехала в Париж. Жили и в Германии. Работа по дому, нищета, одиночество, но свобода – абсолютная! И стихи — лавиной. И много прозы. "Эмиграция делает меня прозаиком…", — переживала поэтесса.
Эмигрантам особенно нравились ее "Мой Пушкин", "Мать и музыка", "Дом у Старого Пимена", "Повесть о Сонечке", воспоминания о Максимилиане Волошине "Живое о живом", Михаиле Кузмине "Нездешний ветер", Андрее Белом "Пленный дух".
Окружение — поэты, художники, философы, писатели — Бердяев, Шестов, Бунин, Ходасевич, Роман Гуль. Переписка с Пастернаком. Парадокс, но эти талантливые люди в эмиграции создали именно ту большую часть национальной культуры, которую и называют сегодня лучшей в русской литературе ХХ века. Хотя многие считают это время наказанием, аргументируя знаменитой Цветаевской "Тоской по родине", написанной ею спустя 12 лет после отъезда: "Не обольщусь и языком Родным, его призывом млечным. Мне безразлично — на каком Непонимаемой быть встречным! Остолбеневши, как бревно, Оставшееся от аллеи, Мне все — равны, мне все — равно, И, может быть, всего равнее — Роднее бывшее — всего. Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст, И все — равно, и все — едино...". На первый взгляд в строках — мучение, но в отчаянии разве создашь столько шедевров. Скорее, ее "тоска по родине" — это тоска по родине души. В стихе ни разу не прозвучало слово "Россия". И ее страдания о непонятости, отнюдь не касаются языкового барьера. Марина Цветаева блестяще знала французский и немецкий. Просто способных понять само явление — Марина Цветаева, и в России было немного.
В 1930-х Цветаева с семьей практически нищенствовали. Единственным доходом были ее гонорары. Больной муж не работал. Дочь вышивала шляпки и зарабатывала гроши. Сыну — восемь лет. "Мы медленно умираем от голода", — писала великая поэтесса.
15 марта 1937 года первой уехала в Москву Ариадна. 10 октября того же года из Франции бежал Эфрон, подозреваемый в заказном политическом убийстве сына Троцкого. В 1939-м вернулась Марина. Но счастья это не принесло, хотя в старомосковских кругах ее чтили и звали только по имени — как императрицу.
Здесь она практически не писала, кормилась переводами. По приезде жила на даче НКВД в Болшево, нынче там ее Музей-квартира. Ариадна была арестована и после пятнадцати лет в 1955 году реабилитирована. В 1941 году был расстрелян муж. В войну с сыном она уехала в эвакуацию в Елабугу на Каме. Обосновались в Чистополе, где 26 августа 1941 года Цветаева просила принять ее посудомойкой в столовую Литфонда, а через 5 дней она повесилась, оставив три записки: тем, кто будет ее хоронить, Асеевым и сыну: "Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик".
Марина Цветаева похоронена в Елабуге на Петропавловском кладбище, но где именно — неизвестно. На той стороне кладбища, где находится ее затерявшаяся могила, в 1960 году сестра поэтессы Анастасия Цветаева поставила крест, а в 1970-м было установлено гранитное надгробие.
23 ИЮНЯ 1889: ПОЯВИЛАСЬ НА СВЕТ АННА АХМАТОВА
Она не написала еще ни строчки, а папочка уже почему-то называл дочурку "декадентская поэтесса". Прочитав дебютное творение Ани Горенко, отец категорически запретил ей подписываться настоящей фамилией — попросил не срамить. Пришлось срамить фамилию татарки-прабабушки.
Мама Анны Андреевны Инна Эразмовна Стогова была дочерью служащего канцелярии киевского генерал-губернатора Бибикова. Она уехала из Киева, здесь же осталась ее старшая сестра Анна, которая была замужем за известным юристом Виктором Вакаром. У них на Университетской, 3 (ныне Круглоуниверситетская, 20) останавливались Ахматовы, приезжая в гости.
Аня родилась в Одессе и была третьим ребенком из шести. Киев она увидела в пять лет. Тогда семья остановилась в гостинице "Националь" у Бессарабского рынка, где провела зиму 1894–1895 года. В это время здесь родилась младшая сестра Ахматовой Ия. Бонна водила детей на прогулку в Царский сад. В этом парке позже юная Анна нашла булавку в виде лиры, и няня предрекла ей судьбу поэтессы, хотя в доме была всего одна книга — том Некрасова.
Великую поэтессу связывает с Киевом многое — родные, учеба, первое стихотворение, первый муж... Николая Гумилева с ее подачи дома звали "наш Микола". Данные ею прозвища и меткие фразы приживались.
О втором своем избраннике — Владимире Шилейко Анна Андреевна говорила: "Как муж он был катастрофой в любом смысле". Он назывался "Букан". Шилейко же нарек жену "Акумой" и эта кличка прожила с нею всю жизнь. Третья любовь Ахматовой — Николай Пунин — именовался "Никой". У нее имелось несколько ругательств вместо слова "свинья" — "свин", "полусвин" и "свинец". В 75 лет Анна Андреевна получила итальянскую премию. Когда ее спросили: "Как вам Италия?", Ахматова изрекла: "Слишком поздно". А Рима, по ее мнению, вообще не должно быть: "Там Бог с кем-то спорил. Эти холмы, обрывы, барочные храмы — все это очень подозрительно".
Отношение у нее и к Киеву было неоднозначным. Она не могла понять своих киевских родственников: "Моя семипудовая кузина, ожидая примерки нового платья в приемной знаменитого портного Швейцера, целовала образок Николая-угодника: "Сделай, чтоб хорошо сидело"... Я не любила дореволюционного Киева. Город вульгарных женщин. Там ведь много было богачей и сахарозаводчиков. Они тысячи бросали на последние моды, они и их жены..."
В письмах тех киевских лет Анна писала: "Все праздники я провела у тети Вакар, которая меня не выносит. Все посильно издевались надо мной, дядя умеет кричать не хуже папы, а если закрыть глаза, то иллюзия полная. Кричал же он два раза в день: за обедом и после вечернего чая... Денег нет. Тетя пилит. Кузен Демьяновский объясняется в любви каждые пять минут".
В Киеве Ахматова окончила выпускной класс Фундуклеевской женской гимназии (здание "Укргазпрома") и поступила на юридическое отделение Высших женских курсов. "Пока приходилось изучать историю права и особенно латынь, я была довольна, когда же пошли чисто юридические предметы, я к курсам охладела. Я в Киеве жила меньше, чем в Ташкенте во время эвакуации. Одну зиму, когда кончала Фундуклеевскую гимназию, и две зимы, когда была на Высших женских курсах". И все же киевляне гордятся, что великая Ахматова дышала одним с ними воздухом и даже опубликовала первое стихотворение, которое написала во время болезни. Она лежала в беспамятстве неделю, близкие потеряли надежду на ее выздоровление. Вопреки всему ребенок стал выздоравливать, тогда впервые и пришли рифмы.
20 ИЮНЯ 1934: РОДИЛСЯ БОРМАН И БАРД ЮРИЙ ВИЗБОР
Актер, писатель, драматург, поэт и исполнитель авторской песни, он прожил всего полвека, успев учительствовать в Сибири, быть инструктором по горным лыжам и альпинистом. Сыгранный Борман и спетое "Солнышко лесное" навсегда остались его автографами в нашей памяти. Его маму Марию Шевченко привез в Москву из Краснодара молодой ревнивый командир, бывший литовский моряк Юзеф Визборас. Прежде чем погибнуть в сталинских лагерях, он научил сына писать маслом. С отчимом отношения не сложились — "он бил меня своей плотницкой рукой, ломал об меня лыжи". И Визбор ушел из дома, кантовался на любимом аэродроме в Подмосковье — научился летать на По-2 и Як-18. Когда мама развелась, Юрий вернулся в Москву, стал готовиться к поступлению в институт. Был выбран педагогический — здание с колоннами, стеклянный потолок, рояль, на котором студентки после занятий "лабали джаз".
Первые стихи Визбор написал еще в школе "...в 14 лет под влиянием большой принципиальной любви в пионерском лагере. Тетрадка с тайными виршами была обнаружена матушкой при генеральной уборке, состоялось расследование... На следующий день я обнаружил на своем столе "случайно" забытую матушкой брошюру "Что нужно знать о сифилисе". Матушка была прежде всего врачом".
"Песня — очень маленький плацдарм, крайне маленькая площадь — однокомнатная квартира с совмещенным санузлом", — писал Юрий Визбор. "Ты у меня одна", "Сигарета к сигарете" и еще более 400 его баллад никоим образом не напоминают "малогабаритное жилье". Они греют душу, их хочется слушать, их хочется петь.
Елена Гребенникова