Воспоминания о 2003-м: война в Ираке и возвращение эмигрантов

О первых днях наших миротворцев в Ираке нам рассказал полковник запаса Андрей Лысенко. "Мы заходили сначала в Кувейт. И первое, с чем столкнулись, — жара: 50—60 °С! Техника не выдерживала, закипала, останавливалась. А наши командиры решили по привычке провести построение — чтобы довести какие-то решения. Бойцы стояли в шлемах, в бронежилетах. За 20 минут от теплового удара потеряло сознание человек восемь. И только после того как люди стали падать как подкошенные, построение отменили, — вспоминает Андрей. — А еще можно вспомнить, как мы выводили из порта прибывшую из Украины технику. Очень мало водителей имело карту местности, даже начальник штаба потерялся в песках".

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Миротворцы столкнулись и с тем, что наши кондиционеры, поставленные в полевых палатках, не были приспособлены к столь высоким температурам — "не только холод не давали, даже как вентилятор не работали". В относительно комфортные условие наши попали только через несколько месяцев, когда перешли в казармы, оборудованные американскими кондиционерами.

НОУ-ХАУ. "Местные относились к нам абсолютно нормально. Сначала настороженно — все-таки мы были в форме, с оружием. Но потом увидели, что мы проводим электричество в села, где его никогда не было, роем каналы, покупаем в школы канцтовары, — рассказывает Андрей. — Конфликты были, только когда приезжали с провокациями боевики. Как-то они раздали местным самодельные гранты — осколками посекло пятерых наших. Был конфликт в 2004-м. Тогда приехало несколько машин боевиков. Они запугали местных, фактически силой заставили их взять в руки оружие. Мы тогда положили много боевиков, но погиб наш разведчик — его прошили из гранатомета. Было много подрывов на дорогах. Вдоль бровки устанавливали радиоуправляемые фугасы. Их взрывали устройства похожие на брелки от машин. А наши радисты изготовили прибор, который ставил помехи для радиовзрывателей, — такого в Ираке ни у кого не было!".

НЕ ЖАДНИЧАЛИ. Интересно, что миротворческий контингент скупал у местных переносные ракетные комплексы: "Приехал к нам как-то худенький парнишка на велосипеде, привез "Стингер". Наши вышли, рассчитались. Он удивленно смотрит на деньги. Оказалось, что в других контингентах оружие принимали, но деньги за него не платили — давали поджопник, а доллары оставляли себе. Парень привез еще один ракетный комплекс и сказал, что вот теперь ему хватит денег на свадьбу. Вот так мы помогали решать и социальные проблемы".

"В тот год я возглавлял отдел воспитательной работы регионального управления, — вспоминает замполит Александр Стрельченко. — Меня вызвали на Тузлу в командировку, и когда я прибыл, там было два санатория, никаких военных объектов. На моих глазах началось строительство дамбы россиянами. Оценка нашего высшего руководства была: так быть не должно. Остров — наш. Это подтверждено временем, документами. Значит, будем защищать. Ни местные жители, ни военные не верили, что дойдет до кровопролития. Но хочешь мира — готовься к войне. Обстановка была неоднозначная и пограничники официально приезжали на соревнование по рукопашному бою, борьбе. Но потом жили там несколько недель". По словам Александра Анатольевича, провокаций со стороны россиян практически не было. Как-то у дамбы появились казаки в бурках, но никаких агрессивных действий они не предприняли. А в другой раз над островом пролетел российский вертолет. Но затем с российской стороны поступили официальные извинения. А однажды было задержано российское погрансудно — оно зашло в наши воды. Но, как говорят военные, такое случалось и до, и после 2003-го. "Не было ощущения, что вокруг происходит серьезный конфликт, — вспоминает Александр Анатольевич. — Постоянно были шутки-прибаутки".

COME BACK. ВОЗВРАЩЕНЦЫ-2003

Чирков: "Никогда не жалел, что переехал в Украину. У меня здесь больше возможностей для самореализации"

В начале 2000-х к нам начали возвращаться те, кто покинул родину в 90-х. Тогда многим казалось, что Украина навсегда попрощалась с кризисным прошлым, страна демонстрировала экономический рост, порождая большие надежды и амбициозные планы.

"Украинским компаниям понадобились люди с "западным опытом" и "западными знаниями", — рассказывает израильтянин Виталий Чирков (уроженец Донецка), который в 2003-м переехал в Киев на позицию топ-менеджера одного из ведущих изданий страны, а ныне является главным редактором журнала LQ. — Израиль (в том числе) мог предоставить специалистов и с такими требованиями, и со знаниями русского языка. Почему я согласился на предложение из Киева? Оно было очень интересно мне с точки зрения профессионального роста, с точки зрения масштаба проекта. И Киев мне нравился — прекрасный европейский город".

С тех пор Виталий поменял место работы, но о своем выборе 8-летней давности не жалеет. "Никогда не жалел, что переехал в Украину, — признается он. — Мой рынок, на котором я работаю, — это русскоязычные СМИ. В Украине этот рынок в разы больше, чем в Израиле, а потому у меня здесь было и есть намного больше возможностей для самореализации. Я доволен теми профессиональными результатами, которых достиг, и получаю удовольствие от того, что я делаю".

Из Украины в свое время выехало до 500 тысяч евреев. Вернулись — тысячи, и не только бизнесмены или менеджеры. "Примерно половина из них — те, кто заработал там пенсию или получает от детей деньги, и может на них жить в Украине, где более комфортный климат", — говорит Чирков.