Ирина Ковальчук
Редактор раздела Мир НАЧАЛО: В Нагорном Карабахе к войне готовы даже памятники и дети
Продолжение
Во время первой моей поездки в НКР власти всячески уверяли, что в республике не осталось ни одного азербайджанца. Мол, последние представители этого народа ушли в ночь на 26 февраля 1992 года по руслу реки Каркар в Азербайджан, когда армяне выбили из города Ходжалы последних защитников и когда погибли около полутысячи человек. На этот раз нам признались, что в Карабахе осталось несколько азербайджанцев, но их имена долгие годы хранили в тайне из-за опасений, что будут преследовать их родственников в Азербайджане. Мне организовали встречу с 60-летней азербайджанкой, имя которой просили не указывать. Она осталась, казалось бы во враждебном Степанакерте, несмотря на то, что в первые дни войны от осколков снарядов погиб ее муж-армянин. Женщина решила не уезжать из-за детей, которые считают себя армянами.
"Порой я забываю, что я азербайджанка, ведь давно уже не была на родине, но человек, который не уважает и не любит свою нацию, не будет уважать и другую нацию, — призналась женщина, еле сдерживая слезы, когда речь заходила о военных событиях. — Тогда всем было трудно, не только мне. Но мне, разрываемой между двумя народами, было, наверное, труднее других. Где-то я понимаю наших. Но получилось именно так и сейчас надо добиться независимости Арцаха... Главное для меня дети и здесь я осталась ради них. Даже волос свой дочери или сына я не буду менять на всю свою нацию".
В 1991 году сын моей собеседницы вернулся из советской армии и сразу же ушел в ополчение, где уже были все его одноклассники. Дочь училась в техникуме, а женщина, кандидат наук, педагог, сидела без работы, поскольку раньше преподавала в азербайджанском секторе, а он был закрыт в Карабахе в 1980-е годы.
Конечно, были моменты, когда все могло закончиться для нее трагически: "Однажды, когда я устроилась работала на карабахское радио, в комнату заглянул бородатый мужчина с автоматом. И угрожающе говорит: "Чего ты тут сидишь?" Тогда за меня вступился председатель. Он набросился на мужика и закричал: "Что вы делаете?! Она лучше вас!". Мужик и ушел". Был случай, когда в очереди за продуктами на женщину напала армянка и хотела отобрать пакет с молоком: "В военное время с продуктами было трудно, а у меня внучка родилась... Я три дня стояла в очереди за молоком. Простояла всю ночь, на утро дошла и наша очередь. Тут на меня накинулась какая-то женщина с криками: "Пускай идет к своим!". Она, видимо, беженкой была. Наши армянки как накинулись на нее и защитили меня. Кто-то даже сказал: "Это тебе туда дорога! Она наша". Ведь меня знают почти все армяне Степанакерта. У меня тогда слезы покатились из глаз".
Но самые страшные моменты моей собеседнице пришлось пережить, когда по дворам ходили ополченцы и искали не успевших бежать азербайджанцев. "Был случай, во двор к соседям пришли, спрашивали, живут ли здесь азербайджанцы. Соседи сказали, что нет. Когда такие отряды ходили по городу, соседи звали к себе переночевать. Местные армяне меня всегда защищали, а вот если придут наши, то меня первой расстреляют как предательницу".
Моя собеседница очень переживает за своих родных в Баку. С ними она встретилась два года назад в Тбилиси после 18 лет разлуки. "Зять нашел их через интернет, — откровенничает женщина. — Оказалось, что уже нет в живых ни матери с отцом, ни брата. Оставшаяся вся родня приехала встретиться со мной в Тбилиси. Мы два дня провели в гостинице. Они привезли с собой горстку земли с могил родителей". Эта земля, а также небольшой коврик, на котором написано "Азербайджан" вот и все, что хранит моя собеседница с родины. Она уже и не мечтает, что когда-нибудь сможет пройтись по своему родному Баку.
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы